|
|
Наши пушки- жены
заряжены!
"
Человек решивший остаться холостяком
может быть и дурак, но ему не так часто
напоминают об этом, как женатому"
(Старинная английская поговорка)
Да простят меня женщины, без которых жизнь была бы скучна и пресна, но
речь пойдет о вас. Точнее, о некоторых представителях прекрасного пола.
Проглотите обиду. Ведь то, что вы прочитаете не о вас, а о ком-то далеком,
вас не касающемся и отношения к вам не имеющем.
Чего, чего, но в практичности и жестком реализме любая женщина даст
огромную фору любому мужику. В те далекие и уже былинные времена быть
женой военного моряка считалось престижно и надежно. Будущее обеспечено,
как минимум на хорошем среднем уровне. Отбор кандидатов в мужья начинался,
чуть ли не на первом курсе. И на то были причины. Севастополь во все
времена, и совершенно справедливо слыл городом моряков. Будущие приморские
красавицы с пеленок видели белые фуражки и бескозырки на улицах, красавцев
моряков во всех укромных уголках города, корабли, море и все остальное.
Тяга к военному передавалась уже на генетическом уровне от мам и бабушек,
в юности уже прошедших все эти этапы. А если прибавить ко всему этому, что
чуть ли не каждый второй мужской житель города был бывшим моряком или был
непосредственно связан с флотом, то внутренняя поддержка отцов своим
чадам, была не меньше маминой. Не учитывая многочисленных случаев
искренней любви и привязанности, которые, слава тебе господи еще не
перевелись, многие браки ковались молодыми красавицами упорно, и частенько
чисто иезуитскими методами.
Самый простой вариант, опробованный, пожалуй, представителями женского
пола всех стран и народов, был груб и действенен. После непродолжительного
романа, с объятиями и поцелуями на косогоре училища, на скамейках
Приморского бульвара, весь процесс постепенно перетекал в квартиру юной
соблазнительницы. Где, в конце концов, истосковавшийся курсантский
организм и получал доступ к телу. Далее все шло традиционно: слезы, сопли,
я беременна, я боюсь, я сказала маме, папе, бабушке, дедушке, врачу и
твоему командиру. Все! Клиент готов. Откажешься- вылетишь из училища. А
если к этому времени ты успел обзавестись партбилетом, лучше молча беги
покупай кольца. Простым изгнанием из училища не оберешься. Так рождались
семьи. На удивление подчас неплохие и крепкие. Были и более изощренные
варианты, с многоходовыми комбинациями, игрой на грани фола, передачей
объекта менее разборчивым подругам для проверки и познания, короче
постепенным и фундаментальным насаживанием на крючок. Один мой сокурсник
бабником был знатным. Любил всех, везде и как мог. На заре учебы, на
первом курсе, он пережил один малозаметный роман с серенькой молоденькой
девчоночкой. Правда, с отличной фигуркой. Пережил и забыл. Она не забыла.
И умудрилась единственной, из покинутых остаться другом. Последующие
четыре года, она ничем не выдавала свой замысел, отстранено наблюдала за
всеми любовными похождениями своего избранника, потихоньку ссужала его
деньгами, себя блюла. В связях порочащих замечена не была. Он сдуру
принимал это за чисто дружеские отношения, в голову лишнего не брал.
Девчушка же далеко заходящих подруг отшивала тихо и аккуратно, и они
покидали моего товарища словно ошпаренные. Перед самой стажировкой, через
очередную пассию она передала ему записку с просьбой отдать долги, она
уезжает учиться, да и он скоро уедет на флот. Наш сердцеед подсчитал все и
схватился за сердце. Мужик он был честный, но увлекающийся. Долги отдавал,
если помнил. Девчонка просчитала все наверняка. Банкрот-любовник,
помнивший адрес кредитора еще с первого курса, отправился вечерком
выяснить свои финансовые проблемы, там и остался. Что там было, как
события развивались- не знаю. Знаю, что долг был ого- го! И отдать его он
не мог, даже с первой офицерской получки. Я эту пару всю свою службу рука
под руку в нашем Гаджиево наблюдал, неплохая семья получилась!
Были и просто анекдоты, рождаемые неугомонными энтузиастами
военно-политических органов. Эти блюстители половой чистоты курсантских
рядов выдавали такое! Как- то раз, тройка друзей закатила на квартире у
одной подруги гулянку, с песнями, плясками и обильными возлияниями. Утром
троица донжуанов проснулась разбросанная по дивану, в неуставной форме
одежды (а точнее совсем без нее), а между ними в полном неглиже посапывала
хозяйка. Больше в квартире никого не было. Кроме некстати вернувшихся
родителей. Может, и обошлось бы, но один был зам секретаря парторганизации
роты, другой комсорг роты, а третий просто отличник. После визита
родителей оскорбленной невинности в политотдел, всех троих собрали, и
заявили: один должен жениться. Кто, решайте сами. Но здесь и сейчас.
Счастливая невеста с родителями ждет в соседнем кабинете. Она и сама
ничего не помнит, но это суть дела не меняет. Пятна на чести училища не
потерпим. Три курсанта четвертого курса переглянувшись, попросили пять
минут на размышление в одиночестве. Их оставили. Когда начпо, через пять
минут вернулся, его попросили стать мировым судьей, и подержать шапку с
тремя бумажками. Парни кидали на "морского". Бумажка с крестиком, к
радости начпо досталась зам секретаря.
Главный политолог училища поздравил молодожена, и легкими пинками отправил
того к невесте, в соседнее помещение. Конфликт был улажен, в предельно
короткие сроки, с минимальными для всех сторон (кроме одной) потерями.
Честь вуза была сохранена. Потом правда ходили слухи, что пьяненьких
курсантов раздевали родители невесты, вместе с ней самой, и раскладывали в
живописные позы, попутно анализируя мужские достоинства предполагаемых
женихов. Как говориться, на кого бог пошлет ! Судьба!
Другая подруга, явилась в политотдел, и заявила в лоб начальнику.
Изнасиловали меня, дорогой капитан 1 ранга, прямо в стенах вашего училища.
Нагло и беспардонно, на скамейке, после танцев. Кто - не заметила, только
курсовок у него много было, то ли три, то ли четыре. Он мне ими все ноги
расцарапал! И в доказательство задрала юбку до зубов. Царапины
присутствовали. Именно в тех местах. Надо сказать, политорганы, как чумы
боялись историй с женским телом, и старались замазывать их кулуарно, всеми
доступными способами, не расплескивая на весь флот. Военная машина
заскрипела и начала проворачиваться. Девушке налили чая, и попросили
подождать. День был рабочий, увольнений не было, решение совместно с
начальником училища приняли быстрое и волевое. Большой сбор старшему
курсу, построение на плацу поротно, всю вахту без исключений в строй.
Казармы на замок. Проверить пофамильно. Через час весь старший курс,
включая больных из санчасти был выстроен на плацу в две шеренги. Смотрины
начались. Между курсантами, в полной тишине, сопровождаемая начпо и
офицерами политотдела шествовала жертва насилия, пристально вглядываясь в
лица будущих пенителей морей. Всех кадетов пробирала непроизвольная дрожь.
Вдруг выберет. Не отвертишься. Уверенней всех чувствовали себя самые
неказистые и некрасивые, да и то внешне. Внутри с ними творилось то же
самое. Девушка мельком проглядела выставленный четвертый курс, и более
внимательно начала изучать пятикурсников. Офицеры политотдела,
сопровождающие смотрины настороженно молчали, напоминая готовых к броску
бультерьеров. Наконец продифелировав вдоль пятого курса раза три, девушка
решительно остановилась напротив одного, и сказала показав пальцем:
-Он!
Побледневший кадет попытался что- то сказать, его быстренько отсекли от
всех, и зажав в плотное каре из замполитовских тел увели на аутодафе в
политотдел. Следом покачивая бедрами удалилась дознавательница. Врача для
экспертизы даже не приглашали. Расписались они в течении недели, при
содействии начальника училища. Опять же по слухам, незадачливый кадет имел
глупость отвергнуть притязания на брак настойчивой подруги, и она
поклялась ему, что он будет ее мужем любой ценой. Тот имел еще большую
глупость рассмеяться ей в лицо. Месть же оскорбленной женщины была коварна
и жестока. Своего она добилась.
Но осечки случались и у представителей слабого пола. Незадолго до нашего
выпуска, старый начпо, набрав неимоверную выслугу лет, покинул свой пост,
и удалился в запас выращивать гладиолусы. Ему на смену пришел свежий,
прямо из кипучей флотской жизни, начпо дивизии подводных лодок с Севера. С
делами такого толка на предыдущей службе ему сталкиваться не приходилось,
по причине нехватки женщин, полного отсутствия курсантов, и доугого
социального устройства северных гарнизонов. Поэтому когда на КПП прибыла
очередная "жертва" с родителями, на вопрос дежурного по селекторной
связи:-
- Товарищ капитан 1 ранга! Тут к вам девушка с родителями, говорит
беременна от кого- то из наших. Хотят разобраться. Пропустить, или нет?
Начпо простодушно ответил:-
- Ты им объясни поделикатней, у меня тут две тысячи х...в, я каждый руками
удержать просто не в силах!
Все бы ничего, но дежурный забыл отключить громкоговорящую трансляцию, и
ответ начпо прогремел над КПП, как сводка Совинформбюро в дни первых
побед. Надо ли говорить, что под взгядами других посетителей, вся семейка
густо покраснела и поспешно рейтировалась, чтобы больше никогда не
вернуться. Начпо же сразу приобрел в курсантской среде безграничное
уважение. Потом он тоже пообтесался, внедрился в новую реальность, но
массовых опознаваний не устраивал, и по возможности, старался посылать
подальше просителей такого рода. Особенно, если весомых причин и
доказательств не было.
Но, женский пол, не был бы женским полом, если бы не находил все новые и
новые способы обаять будущих офицеров. Настоящим праздником для многих
засидевшихся севастопольских невест, стал перевод из Баку в наши стены
целого факультета химиков. Неизбалованные женским вниманием, прозябавшие
без женской ласки в мусульмански строгом Баку, курсанты химики попали как
куры в ощип, в обьятия гостеприимного Севастополя. Женились пачками.
Обоймами. Как из пулемета. Охмурение шло по полной программе. После
азербайджанской столицы, где совместный поход с местной аборигенкой в кино
рассматривался как явное соблазнение, и требовал немедленного визита в
ЗАГС с последующим вывешиванием подпачканных первобрачной кровью простынь
в окна, Севастополь, с его фривольными курортно- флотскимим нравами
казался почти что раем земным. Так что, в первый год добрую половину
пришельцев из Баку окольцевали, как подопытных кроликов в общественном
стаде.
Но как ни удивительно, но сызмальства готовившие себя к роли флотских жен,
большинство севастопольских"хищниц" безропотно, и с готовностью уезжали с
мужьями в самые дальние гарнизоны. Провожали, встречали своих благоверных
из походов, растили детей, вобщем переносили тяготы и лишения военной
службы наравне со своей сильной половиной. Парадокс! Какая уж тут цель,
оправдывающая средства?
Не все покидали стены родного училища закованными в супружеские латы.
Очень многие, по разным причинам, входили в бурную флотскую
действительность без какого- либо тыла. Их уже ждал следующий этап
порабощения. Теперь уже на боевом действующем флоте. Ведь одно дело
курсант, хоть и с предсказуемым, но все же туманным будущим. Другое дело-
молодой лейтенант или старлей, с неплохими деньгами по тем временам,
просматриваемой преспективой, и главное под боком. Тепленький, некуда
спрятаться, просто готов к употреблению. Ничего нового нет и здесь.
Дилетантские способы обольщения сменились трезвым расчетом и железной
выдержкой женщин более старшего поколения. Все стояло правда, на том же
крепком фундаменте. Партбилет, карьера, семейное положение. Три источника,
три составные части... В самих гарнизонах, это не процветало. Все друг
друга знают, подавляющее большинство семейные, чуть что, у всех все на
устах. Неприятно. А вот вояжи на ремонт в северный Париж, он же
Северодвинск, Палдиски, Сосновый бор, Обнинск нередко оканчивались
скоропалительными браками. Ну представьте: целый год не видишь ничего
кроме, корабля, унылого поселка, сопок, снега и камней. И вдруг,
Северодвинск, огромный город, рестораны, красивые женщины, нормированный
рабочий день от гудка до гудка. Даже женатые встряхивались. Хотя им это
иногда, тоже боком выходило. Благо женский пол Северодвинска подводников
очень и очень любил. Предприимчивые женщины, без комплексов, после тяжкого
и изнуряющего труда в спальне, давали обессиленным военнослужащим уснуть.
Производилась проверка документов.Все данные снимались. И если мужчина
оказывался женат, то путем легкого и ненавязчивого шантажа, с него
снималась определенная сумма денег. Исключительно на поддержание уровня
жизни. В противном случае, жена вполне могла было получить дома письмо с
очень подробным описание твоего времяпревождения в славном Северодвинске
или Палдиски, с упоминание всех интимных подробностей, которые становятся
известны только в постели. Вот и спонсировали, лишь бы не было скандала.
Но это женатые. Их трудно окрутить, хотя и такое бывало. А вот холостяки!
Здесь и проще и сложнее. Ведь уже не дети, на собственную глупость никто
не спишет. И точно так же, бомбили политотделы письмами, что ваш офицер,
жил три месяца со мной гражданским браком, я беременна, или уже родила, а
он подлец ни в какую! Та же песня. Но просто так заставить офицера
жениться уже трудновато. Он уже не испуганный сосунок. Его на испуг не
возьмешь. И если уж с женитьбой не выходило, то на алименты офицеров
раскручивали. С паршивой овцы, хоть шерсти клок. И платили ведь, без суда,
без следствия, лишь бы скандал не раздувать. Вот такие дела. Но все же
период массового охвата на офицерском этапе мало- помалу сходил на нет.
Возраст прибавляет ума и осторожности, и позволяет сделать свой выбор
самостоятельно, без давления со всех сторон. Больше ума господа офицеры!
|
|
|