|
|
Мимоходом. Кое- что о
запахах
Как-то на
заре перестройки, наш главный рулевой взял и отменил водку, коньяк, вино и
все прочие хмельные народные радости. Даже пиво пенное поставили под
вопрос. Народ насторожился, потом обмяк, плюнул на все, худо- бедно начал
крутиться, гнать отраву всякую, в очередях с 14.00 выстраиваться. Попросту
жить в новых условиях. Мы к любым новым условия всегда запросто готовы. А
вот часть народа, облаченные доверием этого самого рулевого, напротив
начали битву не на жизнь, а на смерть с поганым зельем. Посредством всего
доступного. Телевизор, радио, газеты- дело ясное. Но венцом атаки, острием
удара, верхом всего- конечно партсобрания. Партбоссы местного значения
наперегонки ударились в партийные форумы с главным вопросом: долой
алкоголь!
После достопамятного указа прошло совсем немного времени, и начпо , моего
родного училища решил собрать большой общеучилищный партийный хурал.
Естественно все по тому, градусному поводу. Сам каперанг Старунов,
гадостями и подлым характером не отличался, был честен, вот только линия
партии порядком напортачила в голове каперага за годы партполитработы,
оккупировала все извилины и властвовала там безраздельно.
В актовом зале собрали всех коммунистов. Садили по рангам: впереди старшие
офицеры, за ними помладше, мичмана и гражданские слкжащие, и на галерке
курсанты (из числа тех, кто к этому времени успел осчастливить партийные
ряды своим присутствием). Президиум на сцене, по доброй большевистской
традиции заняли начальник училища с заместителями. На трибуну поднялся
Старунов и начал поливать зал пламенными руладами о вреде и пагубности
всего спиртосодержащего. Каперанг говорил горячо, убедительно, силу его
словам добавляла безусловная личная вера в идею деалкоголизации страны.
Зал подавленно молчал. Бурное военно- морское прошлое выработало в
большинстве присутствующих несколько другое отношение к поднятому вопросу.
В один из моментов своего манифеста, разгоряченный Старунов полыхая
праведным негодованием, привел в качестве примера один случай:
- Еду я в рейсовом катере, значит, в училище. Проверять прибытие
увольняемых. Рано ехал, не стемнело еще. И представьте себе, товарищи!
Выхожу на корму покурить, а там! Стоят три пятикурсника, с тремя мадамами
расфуфыренными, разговаривают, смеются, а от них товарищи начальнички
такой запашище!!! Кагор по моему… Закачаешься!!! И это наши выпускники! Я
им естественно замечание, они пререкаться. Забрал документы, прекратил
увольнение. Позор!!!
Зал подавленно молчал. Тишину нарушил одинокий голос, ряда с третьего:
- Сергей Николаевич! Разрешите?
Старунов перевел дух и посмотрел в зал… Голос подал капитан 1 ранга Шор,
боец старой флотской гвардии, послевоенного воспитания. Проплававши все
океаны, понюхавши пороху, Шор запретов не признавал, но и службу любил.
Любил, как любят вредную, злую жену, но мать своих детей. Шор любил
говорить: офицер флота должен быть отутюжен, выбрит, пахнуть классическим
одеколоном, хорошим табаком и лучшим коньяком. И самое главное- никогда,
ни при каких обстоятельствах не быть пьяным. С поведением и манерами
потомственного лорда, Шор с одинаковым успехом и осведомленностью мог
говорить об искусстве, литературе, ядерных реакторах и проблемах вшивости
матросов в условиях длительного отсутствия бани. При желании просоленный
каперанг выдавал фразы, от которых становились пунцовыми даже дворники и
бомжи. Словом мог и умел все, что обязан знать офицер военно- морского
флота. Старая гвардия, как не крути!
- Сергей Николаевич! Дорогой! Молодые люди вели себя прилично, не буянили?
Старунов не понял, что к чему, и куда клонит Шор.
- Попробывали бы только! Беспардонные, безответственные разгильдяи!
Шор развел руками.
- Извольте, Сергей Николаевич! К чему такое аутодафе?Если я извините, пущу
газы, то простите еще раз, это не значит, что я обосрался и наделал в
штаны!
Зал пару секунд переваривал услышанное, а потом взорвался смехом и
аплодисментами. Тема алкоголя умерла, под одной лишь фразой старого
каперанга. Правда ненадолго…
|
|
|