|
|
Распред
"Никогда не знают, кто прав,
но всегда известно, кто в ответе"
(Закон Уистлера)
В нашей краснознаменной дивизии, впрочем как и во всех других,
существовала одна очень занимательная вахта для офицерского состава-
распорядительный дежурный по дивизии. Могу поспорить , что многие бывшие
подводники прослезятся, услышав столь дорогое их сердцу слово- распред,
или распор. И есть от чего. На сутки ты становишся главной задницей штаба.
Покорной и беззащитной. Эти сутки сидишь в стеклянном аквариуме у входа в
штаб, массируешь руками телефонные трубки, и каждый из штабных "лаперузов"
походя имеет , или не имеет тебя, в зависимости от настроения. Причем, чем
выше должность, тем чаще и сильнее, просто так, от избытка командного
патриотизма. А какие причины находят! Например, наш ЗКД " полковник" Попов
,будующий адмирал, начальник штаба флота, любитель хорового пения и
гармони снимал распреда только за то, что у него при утреннем докладе из
под кителя не торчала белоснежная рубашка. Кто вбил в его голову, что
белую сорочку надо носить как нательное белье- ума не приложу? Но снимал
распредов с вахты Попов исправно, с маниакальной настойчивостью. А так как
дежурный по дивизии , командир или старпом заступив, исчезали почти до
смены, главным громоотводом становился его помощник-рапсред или
мичман-дежурный по штабу. Но в основном естественно офицер, по долгу
профессионального защитника Родины наверное.
В тот раз я заступал со своим старпомом капитаном 3 ранга Будиным Борисом
Александровичем по прозвищу Мякиш. Мякиш прозвище полностью оправдывал.
Офицер он был умный, образованный, знал то- ли два, то- ли три языка, в
том числе японский, вообщем гигант мысли. Но трусливый до абсурда. Не
военный совершенно! Принять самостоятельно решение не мог, не хотел, и
даже не пытался. А я лейтенант, боязливый и трусливый по сроку службы,
пока еще маленькому. Вот так два перепуганных заступили в пятницу вечером
на вахту в самое клоачное место дивизии- штаб на ПКЗ. До утра дожили без
потерь. Утром, более старший по званию трус смылся в неизвестном
направлении, а я остался один на один с разрывающимися телефонами и
привередливыми начальниками. Но все же была суббота, комдив взял и не
приехал, и почти вся штабная орда не чувствуя контроля, разбежалась по
"делам". Домой попросту. СПНШ , по долгу службы обязанный сидеть до упора,
побродил немного по палубам ПКЗ, устал, и упал спать в своей каюте. Все
стихло, и я расслабился.
Часов в одиннадцать заверещал прямой, без наборника, телефон оперативного
дежурного, главы всей вахтенной службы флотилии подводных лодок. Я поднял
трубку и доложился:
- Распорядительный дежурный в/ч…….. лейтенант Белов!
- Белов, от вас сегодня вахтенный штурман на буксир РБ-407.Ваших
крючкотворцев в строевой части оповещали вчера. Через двадцать минут
штурману быть на 13 пирсе. Ясно?
- Так точно!
- Действуй лейтенант!
Положив трубку, я нашел в папке список вахты на выходные. Напротив
вахтенного штурмана в перечне зияла пустота. Матрос- писарь из строевой
части фамилию не впечатал. Я понесся в строевую, благо она была на одной
палубе с дежуркой, метрах в десяти. Строевая оказалась под замком и
опечатана. Обмозговав положение, я поднялся на штабную палубу и собравшись
с духом постучал в каюту СПНШ. Никто не отвечал. Постучал еще и потихоньку
отворил дверь. СПНШ храпел на шконке, зарывшись головой в подушке. Будить
не хотелось, можно было нарваться на неприятность. Но будить было
необходимо. Родить штурмана я не мог. Аккуратно растолкав начальника, я
сбивчиво объяснил суть вопроса. СПНШ приоткрыл один глаз, дохнул на меня
корабельным шилом и попросил воды. Выпив стакан, СПНШ закурил, зевнул,
поинтересовался звонил ли комдив, и потушив сигарету снова упал на
подушку. Я снова робко спросил о штурмане. СПНШ посмотрел на меня как на
инопланетянина и пробурчал номер номер войсковой части. Фамилии он не
называл, и я справедливо решил что любого свободного.
В дежурке, найдя нужный номер телефона, я с чувством внутреннего
удовлетворения столь оперативным решения вопроса, поднял трубку. На том
конце провода вежливый голос сообщил мне, что сегодня выходной и найти
кого- либо в поселке представляется мало возможным. Это был удар. Меня
подвела моя же недогадливость. Мне не врали. По выходным, я и сам перед
тем как открыть дверь, подходил к ней на цыпочках, долго высматривал в
глазок кто звонит, и в случай чего открывать посылал жену. А она,
проинструктированная донельзя, всем кто в форме говорила что, я уехал на
весь день в Мурманск. Это было общепринятой практикой, выходными дорожили
все. Особенно лейтенанты первых лет службы.
Время шло. Оперативный был пунктуален. Телефон зазвонил снова и на этот
раз дежурный был не так добродушен.
- Лейтенант! Где твой штурман?
- Товарищ кавторанг, тут такое дело…Я вызывал, а их…
Кажется, штурман был и правда очень нужен, и дежурного уже вдули откуда-
то выше, так что меня он не дослушал и рявкнул:
- Юношааааааа!!!! Еб….!! Буксир идет к вам на пирс! Где хочешь, молокосос
ищи штурмана, сажай на шаланду и в путь! Тебе двадцать минут: или штурман
, или тебя сниму и буду звонить комдиву о вашем дежурстве!!! Совсем
охренели!
На том конце провода бросили трубку. Я начал грызть ногти. Если снимут-
сегодня заступлю снова. На выходные. Не найду штурмана- позвонят комдиву.
Ежели тот приедет- порубит всех в капусту: и моего бесследно исчезнувшего
старпома- дежурного, и поддатого СПНШ, и само- собой меня. А уж старпом и
СПНШ потом на мне отыграются. По полной схеме. Положение аховое. Я снова
метнулся к СПНШ. В каюте на столе стояла уже, ничем не замаскированная
фляга и кавторанг был уже готов дальше некуда. Небоеспособен в полном
объеме. А время тикало. К пирсу уже подкатил буксир, с него уже кричали
штурмана, а я никак не мог придумать выход из ситуации.
Говорят духовные и физические силы человека при опасности возрастают
многократно. Внезапно во мне проснулся homo sapiens, причем первобытный, в
первую очередь думающий о собственной шкуре, заработал инстинкт
самосохранения и меня осенило. Вечером мой старпом швартовал корабль
капитана 1 ранга Сокирченко. Они вернулись из морей, но установку не
выводили, так как в понедельник снова уходили на стрельбы. Раз не
выводились- значит экипаж на борту. И штурмана в том числе.
Трубку в центральном посту поднял сам командир.
- Сокирченко слушает.
Я набрал воздуха и, стараясь придать голосу безразличную официальность
затарахтел:
- Товарищ каперанг! Распорядительный дежурный лейтенант Белов. Комдив
приказал срочно , сейчас же от вас вахтенного штурмана на РБ-407. Буксир
на нашем пирсе у ПКЗ. Дайте фамилию офицера, мне необходимо доложить
оперативному.
Сокирченко возмутился.
- Какого хрена! Мне в понедельник в море, стрелять! Я сейчас позвоню
комдиву! Никого не дам! Нашли дойную корову! Комдив у себя?
Врать, так врать. Я пошел напролом.
- Товарищ каперанг. Комдив уже уехал, а взять приказал от вас. Куда уехал-
не знаю, а в штабе больше никого. Суббота ведь…
Сокирченко бушевал еще минут пять, посылая проклятья всем тупоголовым
штабистам и немного успокоившись спросил:
- Куда идет буксир?
Куда он идет, я не знал. Но ответил бодро и уверенно, зная, что с корабля
комдиву домой не позвонишь.
- Да в Оленью губу. Часа полтора туда, и столько же обратно. К ужину будет
на борту ваш штурман. Не пропадет.
Сокирченко уже совсем расслабился.
- Чего ж ты сразу не сказал, что такая ерунда. Пиши. Старший лейтенант
Голубев. Где буксир? Пусть к 13 пирсу подойдет, заберет его. Побыстрее
чтобы. Он мне вечером нужен будет. Решение на переход в полигон готовить.
Я выскочил на верхнюю палубу, договорился с буксиром и принялся звонить
оперативному.
- Товарищ кавторанг! Ваше приказание выполнено. Сейчас буксир заберет
старшего лейтенанта Голубева с 13 пирса.
- Хорошо лейтенант. Служи пока.
Мне и самому стало интересно, куда же идет буксир.
- Товарищ кавторанг. А куда буксир направляется?
- Лейтенант. Ты что с Луны свалился? В Гремиху на десять суток,
обеспечение буксировки кораблей отстоя. Думаешь я из за ерунды тебя строил
и свои нервы портил!
Я положил трубку. В иллюминатор было видно буксир спешащий к выходу из
бухты. На борту чернела одинокая фигурка в шинели. Мне стало стыдно.
В обед появился неуловимый старпом, выспавшийся и довольный, и до смены с
вахты уже никуда не уходил. Мы пили чай, вели светские разговоры, курили.
Но я очень благоразумно сел подальше от телефона, и его поочередно
поднимали старпом и дежурный по штабу.
В пять вечера мы благополучно сменились. Проспавшийся СПНШ вызвал "Уазик"
и захватил нас в поселок. Выходные мои прошли спокойно в лоне семьи. В
понедельник мой командир сказал, что Сокирченко обещал по приходу в базу
оторвать мне детородный орган вместе с корнями, или на худой конец сделать
обрезание. Когда я рассказал за что, мой начальник изошел хохотом, а потом
вставил мне по первое число. С Сокирченко в море отправили нашего штурмана
Паринского, вытащив из постели в пять часов утра.
Еще через две недели в экипаж заглянул незнакомый старлей. Узнав, кто
здесь Белов, он нашел меня и протянул руку:
- Будем знакомы. Голубев Костя. Очень посмотреть на тебя хотел. Я вообще
не обижаюсь, вот только на десять дней без зубной щетки и с тремя
сигаретами хреновато из дома уезжать. Но зато с друзьями повидался. Они
помогли. Спасибо старик!
Расстались мы друзьями, поздно вечером, изрядно отметив возвращение
блудного штурмана в местном злачном месте под названием " Мутный глаз". От
Сокирченко я прятался еще долго. Потом при встрече он мне ничего не
оторвал, а только смеялся |
|
|