|
|
Министр обороны.
Встреча вторая
С
министром обороны мне пришлось встретиться еще один раз. Уже в офицерском
звании, с другим министром, в другой обстановке, но что- то неуловимо
общее в этих встречах проскальзывает.
В том году, в апреле месяце, мой экипаж вернулся из Северодвинска, и ждал
команды выехать в славный город Палдиски, в учебный центр. У нас поменялся
командир, экипаж был в процессе перехода из одной дивизии в другую, так
что с нами особенно не церемонились, и запрягли во все возможные и
невозможные береговые вахты. Пока не уедем. Ежедневно, на разводе
дивизионной вахты в Оленьей губе выстраивалась половина моего экипажа. Мне
по лейтенантской молодости дежурство по части, камбуз, и прочее не
доверяли, оставив на меня патрули и дежурство по казармам. Потом лишили
,слава богу, и патрулей, оставив только дежурство по казармам через день.
Дежурный по казармам- типичный пример очень важного, ответственного и
совершенно бесполезного берегового наряда, придуманного неизвестно когда,
наверно с похмелья. Так же, как в свое время для борьбы с неуставными
отношениями, не нашли ничего лучшего, как ввести штатную вахту "дежурного
по храпу". В кубрике у матросов ставился стол, лампа, стул, и офицер
должен был сидеть с отбоя до подъема, и следить за тем, чтобы славные
матросы не долбили друг другу морды. Слава богу, хватило ума позже
отменить это нововведение. Дежурного по казармам потом тоже отменили, но
тогда у него было два листа обязанностей, и длинные ноги, чтобы носиться
по казарменному городку выполняя поручения дежурного по дивизии, которые
использовали его в качестве запасного рассыльного.
Где- то за год до этого, на Красную площадь плюхнулся немецкий авиатурист,
спокойно долетевший до столицы, пока большие чины перекидывали
ответственность друг на друга, решая сбивать или не сбивать. В итоге, он
сам сбил с должностей министра обороны, и кучу других, поменьше рангом.
Пришел новый министр, новая команда, засучили рукава и принялись
перелопачивать все хозяйство, имитируя полнейшую и беспощадную
перестройку. Сам министр, Дмитрий Федорович, принялся разъезжать по
округам и флотам, проверяя боеготовность и порядок. Как раз в апреле и
подошла очередь Северного флота. Что, что, а славные традиции встреч
всевозможных комиссий и проверок на флоте крепки и отработанны. Апрель
выдался снежный, морозный и ветреный, но не смотря на природные трудности
смогли выкрасить все торчащее из под снега, лишние непрезентабельно
выглядящие корабли вытолкнули в море, остальные надраили до
нечеловеческого блеска. В день приезда министра припорошили свеженьким
снежком всю грязь, даже у котельных от угля. Жителей попросили по
возможности на улицу не выходить. Военных пригнали на службу на час
раньше, и позапирали: кого на корабле, кого в казарме. А я за вечер до
этого исторического события в очередной раз заступил дежурить по казармам.
Весь вечер, и полночи высунув язык и бренча кортиком, я носился по
казармам, передавая важнейшие и первостепеннейшие целеуказания дежурного
по дивизии насчет встречи завтрашнего гостя. К полуночи все общие вопросы
вроде бы решили, и я с чистым сердцем и гудящими ногами ушел в казарму
покемарить причитающиеся мне четыре часа. Утром узнал, что пока я спал, на
высшем уровне приняли решение в каждом подъезде казармы, на входе
поставить старшего офицера, не ниже капитана 3 ранга, дабы исключить
просачивание матросов на улицу. Решение прямо скажем, разумное. Матрос-
организм непредсказуемый, выползает в самый ненужный момент, в самом
ненужном месте, обязательно донельзя грязный, и с дыркой на заднице.
Хорошо, если не пьяный. Естественно, сразу же, я был послан проверять
выполнение офицерами функций шлагбаумов. С ответственностью у старшего
офицерского состава, не смотря на сильный мороз, все оказалось в норме. Во
всех подъездах старшее офицерство вахту блюло свято. Мышь не проскочит. Я
вернулся к дежурному по дивизии, доложил, и получил милостивое разрешение
прислониться к стенке в дежурке в ожидании новых команд. Где- то к
одиннадцати, позвонили из штаба флотилии, и передали, что кортеж выехал к
нам, в Оленью губу. И тотчас за этим, раздался звонок от дежурного по
бербазе, мол, из первой казармы, левого подъезда туда- сюда шныряют
моряки, а кавалькада должна подъехать именно к ней. Ходу машинам из
Гаджиево до Оленьей минут двадцать- двадцать пять, время есть, и дежурный
по дивизии сверившись со списком, выяснил, что дежурить в этом подъезде
должен капитан 3 ранга Рожков. По всей видимости, он замерз и зашел в
экипаж на первом этаже согреться. Получив приказ вытащить обмороженного
офицера обратно на пост, я метнулся на улицу. Рожков и вправду продрог,
сидел в Ленинской комнате прислонившись к батарее, и смотрел телевизор.
Выслушав меня, он коротко ругнулся, застегнул шинель и вышел. Так как с
задание я справился блестяще и в максимально короткие сроки, взглянув на
часы, я принял решение минут десять покурить в тепле, а уже потом лететь
обратно с докладом. По моим расчетам, принимая во внимание зимние дороги,
ехать министру со свитой, надо было еще минут пятнадцать. Тепло
исключительно расслабляюще действует на организм военного, скоро уже как
сутки упакованного в шинель, с повязкой на рукаве, и кортиком сбоку.
Прикипев к батарее, с окурком в зубах я ненадолго потерял ориентировку во
времени и забылся. Через какое- то время внутренний служебный позыв
встрепетнул меня, я одернулся, застегнулся и выскочил в подъезд. Вихрем,
пролетев мимо притоптывающего от холода Рожкова, я не обратил внимание на
предостерегающего жеста более бывалого военнослужащего и выскочил из
казармы.
Бежать было уже некуда, да и бестолку. Прямо передо мною, в двух метрах,
тормозила черная "Волга". За ней еще пару "Волг" и целый караван
"Уазиков". На всякий случай, я принял положение "смирно" и взял под
козырек. Самый лучший вариант для военного, в безвыходной обстановке
прикинуться пнем. "Волга" остановилась аккурат напротив меня. Дверь
переднего сиденья открылась, из машины выскочил молодцеватый сухопутный
полковник, оббежал автомобиль, и открыл дверцу заднего сиденья. Оттуда
сначала выпали две ноги с широченными алыми лампасами, а затем и весь
министр обороны собственной персоной. В метре от меня, большой и грузный.
Дмитрий Тимофеевич прищурился, огляделся вокруг. Кроме меня и полковника
ни одной живой души вокруг не было. Белоснежный снег, вымершие казармы. Из
остальных машин никто не выходил, вероятно, ожидая общего сигнала. Министр
еще раз огляделся, повернулся ко мне и протянул руку.
- Здравствуйте!
Вспомнив прошлый опыт, я напряг связки, и гаркнул во всю лейтенантскую
грудь.
- Здравия желаю, товарищ генерал армии! Дежурный по казармам лейтенант
Белов. За время несения службы происшествий не случилось!
Министр кивнул, повернулся к полковнику и недовольно хмыкнул.
- Ну и что дальше?
Наверное, это и был сигнал. Из всех машин, как тараканы поползли звезды,
звезды, звезды. Много звезд, всех размеров и расцветок. А так, как, завет
великого Суворова "Делай как я!", исключительно популярен среди командного
состава, то все эти звездатые выстроились в очередь ко мне, повторить
действия самого старшего начальника. Я как заведенный махал рукой и
здоровкался без остановки. Генералитет жал мне руки, похлопывал по плечам,
хвалил и пристраивался шлейфом к министру. Наконец в общую струю попал
какой- то местный адмирал, сердечно тряся мою руку, с искреннейшей улыбкой
до ушей, он чуть наклонился ко мне и, продолжая жизнерадостно улыбаться
прошипел:-
- Пошел отсюда на х... !!! Живо!
Раздумывать над словами флотского авторитета я не стал, и, включив сразу
третью передачу рванул за угол здания, и не снижая оборотов к себе в
казарму. Около часа я отсиживался в родном экипаже, поглядывая в окно за
дорогой. Наконец министерский кортеж показал хвост, и я отправился к
дежурному по дивизии, для дальнейшего продолжения службы. Надежды на то,
что мое знакомство с министром останется тайной, не оправдались сразу.
Дежурный ехидно улыбнулся и посоветовал:
- Слушай Белов, рекомендую правую руку недели две не мыть. Может,
снизойдет, что с небес....
После чего каперанг помолчал, и взорвался.
- И какого... тебя... туда ... занесло! Звонит комдив! Твой дежурный по
казармам там с министром ... братается... Я, е..., тебя... смешаю! Понял!
Да...
И еще много чего. Слава богу, без ощутимых последствий. Так закончилась
моя вторая встреча с министром обороны.
|
|
|