|
|
Типично военная сказка
"В
каждом кто опередил меня по карьере, я
вижу личного врага и веду себя по отношению
к нему соответствующим образом. Я стараюсь
только чтобы он не заметил этого, пока
является моим начальником"
( Из интимной беседы графа Арним с Бисмарком)
Жил да был человек. А звали его… Ну пускай Иванушка- дурачок. С самого
детства рос Иванушка сиротой. Родителей его то ли война с фашистом в
могилу свела, то ли последствия её, не знаю точно. Но рос мальчик без
родительской ласки, без отеческого пригляда. Подошло время, и определили
добрые люди, друзья родителей, Иванушку в Суворовское училище. И стал
Иванушка учиться военному делу. И так любо оно ему, безотцовщине, стало,
что посчитал он всех военных своей семьей, и все заботы военные стал
считать за свои собственные. Так и жил.
Времечко летело. Закончил Иван Суворовское училище, думал, думал и решил
податься на флот. Тогда моряком служить почетно было. Форма красивая.
Уважение и слава. Поступил Иван в подводную школу. Год учится, второй.
Старается. Пока суть, да дело, встретил девушку хорошую. Женился. Стали
жить душу в душу. Пять лет стрелой пролетели, окончил Иван свой последний
университет. Не первым, но и не последним. Взял Иванушка молодую жену, два
чемодана в руки, и поехал на крайний Север Родине служить.
Как и все на флоте, начал наш Иван с низов. Командиром ракетного отсека.
Сколько шишек и синяков получил – не счесть! И носом в грязь тыкали, и
обругивали матерно, и на берег домой не спускали. Но Иван терпел молча. Не
я первый, не я последний. Обиду глотал, корабельную науку постигал, на ус
мотал. Была у него мечта. Как у любого военного. Хотел Иванушка воеводой
стать, командиром подводной лодки. Не больше. Но и не меньше. Спал и
грезил кораблем командовать, о другом и не помышлял. Только свой корабль!
Только своя семья-экипаж.
Долго ли, коротко ли, дослужился наш Иван сначала до помощника командира,
а потом и до старшего помощника. Совсем немного осталось, один шаг и мечта
сбылась. Старпомом Иванушка был отменным. И дело спорилось, и людей зря не
мучил, но когда надо, мог так отчитать – жить не хотелось. Не обделил
господь Ивана ни голосом, ни статью. Невысок, но крепок и кряжист.
Скомандует – бакланы с пирса взлетают. Ну, просто готовый командир! Да и
голова у Ивана не сбоку приделана была. Соображал. И знал много, поболее
других командиров.
Старпомил он, старпомил пока корабль на завод в ремонт не отправили. Там
его судьба и нашла. Срочно потребовался командир во второй экипаж. Того
командира Прежнего Родина на другой край земли отправила служить, подальше
от Севера. А экипаж без няньки остался, колобродить начал, разваливаться
понемногу. А кого послать? Флотоводцы поразмыслили, прикинули. Некого
кроме Ивана. Пускай командует, может из сброда этого и получиться что.
Иван-то упрямый. Либо голову сломает, либо дело сделает. И назначили
Иванушку командовать экипажем без корабля.
Не смутило Ивана такое назначение. Он к трудностям с детсва привыкший был,
не пугался, духом не падал, только злее на изломе становился. Сказал:
есть! И пошел на новое место службы. Ох, и не обрадовало его то, что
увидел. Народ ленивый, праздношатающийся, от настоящего дела отвык, больше
к берегу, чем к волне морской привычный. Огляделся наш герой, рукава
засучил и принялся всю грязь разребать, не обращая внимания на вонь.
Многих из экипажа изгнал. Но не с обидой, а по-человечьи. Кому выгодное
место предложил, кому перевестись помог, куда кто хотел. Память злую о
себе не оставлял. Службу и судьбу нерадивым не ломал, давал шанс. На свой
страх и риск назначил к себе старпомом молодого офицерика Емелю. Поверил в
него. Через должность перетащил вопреки всем начальникам. И стал Емельян
одним из самых молодых старших помощников командира на атомоходах. Другим
старпомом сманил к себе еще одного молодого, но ретивого офицера Андрейку.
Получили офицеры "майорские" звания, стали командовать, народом
руководить. Экипаж Иванушка кирпичик к кирпичику подбирал, нужных людей к
себе сманивал, как мог. На обещания не скупился, да и не обманывал. Так
года за полтора подобрал он себе людей к службе охочих, опытных и
работящих. И в обиду своих не давал. Даже командир дивизии у Иванушки
людей забирать побаивался. Упрется, бывало, и все. Не дам! Я командир – и
точка!
Вот так первую задачу свою Иван и решил. Экипаж собрал, от мусора
избавился. Теперь главное осталось – море. А вот в него Ивана и не
пускали. Мол, экипаж давно не плавал, отучились, сухопутные вы теперь
моряки. Резон в словах начальников был. И большой резон. Почти два года,
поди, на пирс не выходили. Начал Иван инстанции штурмовать. Пустите! Все
задачи сдадим, все стены сломаем. Бился лбом в стену, бился – и пробил!
Дали ему корабль. Но пригрозили: долго тебя мурыжить будем, на поблажки не
надейся! А Иван и рад. Наконец-то! Принял экипаж крейсер, сел на борт. И
тут такое началось... И день и ночь проверки, учения, смотры один за
другим идут, не отдышишься. Как будто решили начальники доказать Ивану,
что его дружина ни на что не годна. И так дело повернут, и так. А ничего
не выходит. На все вопросы ответы есть. Каждое замечание на месте
устраняется. Бились начальники, бились, да и смирились. Ну что с такими
делать? Пускай живут. Да и экипаж вроде неплохой получился. Не лишнее это
в дивизии подготовленную дружину иметь. Допустили и забыли. А Ивану этого
мало. Ему в автономку экипаж сводить надо, без этого все напрасно. И начал
командир снова в стенку биться. И ведь снова пробил! Доверили. Вопреки
мнению многих начальников.
Тяжела была подготовка. Снова командование дивизии паутину плело, за
малейшую мелочь вздергивало. А Ивану все в радость. Больше накопают,
меньше работы потом. Экипажу хоть и трудно было, но хочешь – не хочешь, на
командира равнялись. Он все время рядом. Себе поблажек не делал и другим
не спускал. Прорвались. Все прошли. И ушли в плавание с чистым сердцем.
Нелегкая автономка выпала. Длинная. И под лед ходили, и в Атлантике рубежи
вражьи рвали. Но чин чином управились. Вернулись – и сразу ракету пускать.
Стрельбы сам министр обороны проверял. Пальнули, да так хорошо, что слов
нет. И посыпался дождь наградной. Ивану орден, старпому молодому Емеле
тоже орден, офицерам многим медали, матросам и мичманам тоже досталось.
Ивану от министра грамота, от главкома часы именные, благодарности за
службу со всех сторон. Слава да почет. Попоздравляли, попоздравляли, да и
передышку наконец дали. Отдыхайте ребята после трудов ратных.
Отпуск быстро прошел. Собрался народ обратно. Иван дружину пересчитал. Все
на месте. И прямиком к командованию – новые задачи получать. А там...
Молодец, Иван, хорошо служите! А сейчас давай-ка вместе с экипажем роддом
строить. Вот тебе главная боевая задача! Родине надо не только в море
служить, кто-то должен и роддомы строить! Иванушка настоящий военный был.
Руку к козырьку. Есть! Развернулся и пошел выполнять. Экипаж выстроил,
объявил. А голосе горечь. Да и понятно! Всего добился, а тут на тебе!
Боевым экипажем кирпичи таскать! Мы же подводники! Не стройбат, в конце
концов! Но приказ выполнять надо. Отправил людей, а сам принялся
начальственные пороги обивать. Мол, нельзя так! Негоже людьми
разбрасываться! Для чего учили?
Но ничего у него не получалось. Многим к этому времени Иван своим
независимым нравом неугоден и нелюб стал. В лицо не посылали, опасались. А
за спиной каверзы строили. Потихоньку пока. Открыто невозможно.
Орденоносец, герой. А исподтишка – пожалуйста. Сражался Иван со штабным
братством, сражался, да все впустую. Обволакивали словами вкрадчивыми,
фразами незначащими. Воду лили на жернова. Неделю, вторую, месяц. Тут
Ивана и сорвало. Человек, он всегда человек. А Иванушка ангелом никогда не
был. Не живут на флоте ангелы. И выпить мог, и погулять знатно. А от такой
безнадеги его просто сломало. И начал Иванушка все чаще и чаще к зелью
прикладываться. А так как нрава он сурового был, авторитетов не признавал,
несдержен стал, упаси бог. Приказал экипажу – на стройку больше ни ногой.
Под страхом увольнения. Взял и письмо президенту написал, мол, так и так,
гноят золотой фонд флота на кирпичах, к какому-то маршалу в Москву слетал,
пожаловался, да много еще чего. Неразумен стал от обиды. Даже в какой-то
передаче снялся, да ее вовремя на экран не выпустили, чтоб скандала не
вышло. Вот тут и получило штабное братство шанс с упрямым Иваном
разобраться. Поводов – больше некуда!
Хитра штабная шушера. Решили, для начала, внутри экипажа гниль поискать.
Ковырнуть. И – прямо в десяточку. Старпомы, Емеля с Андрейкой, оказалось
давно уже завистью по уши заросли. Грызло их. Мало им уже того было, что
Иван их службу вертикально вверх направил. Большего хотели. Да и себя
считали поумней, чем простоватый и грубоватый Иван. Прямо в точку попали
стратеги штабные! Такую подножку еще поискать надо! И начали обиходить
Емелю с Андрейкой со все сторон. И медом намажут, и здравицу пропоют. Мол,
какие умные ребята, под таким дурнем ходите. Жалко, такие таланты гибнут!
А старпомики уши и развесили. Слезу пустили. А им возьми и пошепчи на
ушко, мол, надо Ивана убрать. Тогда ты, Емеля, самым молодым командиром
станешь. А ты Андрейка – старпомом. И заживете в свое удовольствие.
Покомандуете всласть. И села мысль эта занозой в мозгах молодых офицеров.
Колола, колола, и вот они уже на все согласны. Власти-то ох как хочется!
А Иван к этому времени вообще зачудил. Пару концертов под алкогольными
парами устроил. Перессорился со всеми начальниками, дал в Москву
телеграмму, что объявляет голодовку. Прямо на руку играет противникам. Они
к нему и врачей посылали, на душевную болезнь проверять, и под домашний
арест на десять суток сажали. Подкапывались потихоньку. В открытую
рановато было. Еще полгода даже не прошло, как Ивана флот поздравлял. А
старпомы, бестии хитрые, придут командира проведать домой. Поутешают,
поговорят, фляжечку достанут и по сто грамм предложат. А он, наивный,
думает свои, воспитанники, надежные ребята. Опрокинет. А они за порог и к
телефону. Мол, так и так, были у командира, опять он пьян. Командир
дивизии или начштаба прыг на "козла" и к Ивану. А он, само-собой,
тепленький. Раз – и на заметку. Пьет, скотина. Один случай, второй,
третий. Иванушка-дурачок предательства своих и в мысли не допускает.
Делится всем, жалуется. Верит. А старпомы рады стараться, почаще стаканы
наполнять, да Ивана на всякие глупости подначивать. А он, неразумный,
совсем голову потерял. Слушает их, сам себе вредит. Наконец накопали
штабные достаточно компромата, чтобы в открытую Ивана сковырнуть.
Отстранили от командования, экипаж в два счета в Северодвинск в
политссылку отправили месяца на три, чтобы не отсвечивал и под ногами не
путался. Дали командира чужого на время, а нашего Иванушку оставили.
Прошло три месяца. Экипаж из ремонта корабль пригнал. А в базе ждет их
известие. Увольняют Иванушку за дискредитацию воинского звания. Совсем
добило его отлучение от экипажа. Как их увезли, так он окончательно скис и
надломился. Навесили на него всех собак – и под приказ. Пришлось нашему
командиру-орденоносцу возвращаться обратно в гражданскую жизнь с чем
пришел. Разве только вещей немного за годы службы поднакопил.
А старпомов-то молоденьких вокруг пальца обвели штабные деятели.
Обещанного не исполнили. Прислали к ним нового командира. Тот совсем
другой, не такой как Иван был. Но предателей не любил, как и все
нормальные люди. И от обоих вскоре избавился. Емеля-то стал все-таки
командиром, потом, лет через пять, почти случайно. А Андрейка от такой
"обиды" не оправился, долго обещанного ждал, но не дождался и уволился.
Магазин открыл и о службе не вспоминал. Стыдно, наверное...
Мораль-то у сказки самая простая: вода камень точит, неугоден – все равно
рано ли, поздно ль – прожуют и выплюнут. Сильным всегда труднее всего. В
этом и есть слабость силы.
|
|
|