|
|
Мимоходом. Скамейкина
нога
Стоит корабль в Оленьей
губе, стоит и стоит. Тишь и гладь. Вдруг скотовозы не пошли- народ на
построение опоздал. Дорогу замело- снова опоздал. Половина в автобус не
влезла- снова не все. Еще какая-нибудь напасть- опять строй неполный. И
нападает тогда на командира начальственный бзик (особенно если он на
корабле ночевать оставался), почему ОН на пирсе, а народа нет! И тогда
разъяренный командир назначает построение на подъем флага не в 07.50, а в
07.30. Вот тут и засада! Народу остается одно: вбрасывание в рейсовый
автобус № 115 маршрутом: г. Полярный- г.Скалистый. Он отходит из поселка в
06.40. и если выскочить у Оленегубской развилки, то минут через двадцать
резвого шага, долетаешь до пирса. Вбрасывание в автобус- мероприятие
посеръезней чем в "скотовоз". Тут уж, кто на что горазд! Автобус один,
двери у "Лиаза" узкие, и попасть в него хочет несравненно больше народа,
чем в "скотовоз".
Вот как то, и наш командир взбрыкнул, и решил поставить всех на место.
Оборзели наглецы, за пять минут до подъема флага не все в строю!
Непорядок! Дисциплина, она и в Африке дисциплина! Всем быть в 07.35. и
точка! Народ повозмущался, повозмущался и стих. Наше дело подневольное, и
утром в 06.30 весь экипаж толпился у ДОФа на остановке рейсового автобуса.
Все бы хорошо, но кроме нас на остановке толпилось минимум еще два других
экипажа, не считая отдельных индивидуалистов и гражданских лиц.
Автобус наезжал прямо на толпу. Все теснились, но не уступали, стараясь
одновременно оказаться поближе к двери и не под колесами. Более всех
преуспел наш вездесущий киповец, старлей Скамейкин. Натура у него такая
была, без мыла…, ну сами знаете, куда влезет. Пройдоха из пройдох. Автобус
наезжал, народ на цыпочках, миллиметр за миллиметром уступал ему дорогу,
монолитной массой концентрируясь у мест предполагаемой остановки дверей.
Само- собой Скамейкин, как из под земли, возник первым у передней дверцы
автобуса. Машина остановилась, дверцы со скрипом и лязганьем раздвинулись.
И в этот миг произошло что- то странное. Если у задней двери вбрасывание
шло традиционными методами, с криками, хохотом и легкой веселой
матерщиной, то впереди события развивались неординарно. Оказавшийся
первым, прямо перед дверью, Скамейкин, вместо того чтобы, ворваться в
транспортное средство, занять место и впасть в дрему, начал размахивать
руками, кричать, дергаться, но, никак не входить в автобус. Напиравшие
сзади военные, пытались втолкнуть застрявшего старлея, но Скамейкин
упирался, не входил сам, и не давал другим. Стоял намертво, как под
Москвой в 41 году. Но сила силу все-таки ломит. Напор на Скамейкина
усилился, его толкнули вбок, он лишь на миг уступил дорогу. Тотчас волна
моряков его захлестнула, и тела начали влетать в автобус через
неугомонного старлея. Но не смотря ни на что, руки Скамейкина периодически
вылетали из круговорота шинелей и били по стеклу кабины.
Наконец, шофер лениво куривший в ожидании заполнения автобуса, обратил
внимание на толкучку перед своим носом, и подал голос.
- Эй, старлей! Ты чего там как затычка встрял? Заходи или не мешай другим!
Из последних сил, стряхнув с себя наседающих офицеров и мичманов,
Скамейкин прохрипел:
- Дай назад! Ты мне на ногу наехал!!!
Шофер разинул рот и схватился за руль. Народ стих и попытки перепрыгнуть
через Скамейкина прекратились. Автобус дернулся и сдвинулся назад. Мы
грешным делом приготовились подхватить тело изуродованного сослуживца, но
он себя таковым судя по всему не считал. Едва освободившись от груза,
Скамейкин воспользовавшись всеобщим скорбным оцепенением, влетел в салон и
прям-таки воткнулся в последнее, свободное кресло. Узрев такое нахальство,
толпа взорвалась, и вбрасывание продолжилось до победного конца.
Самое интересное, что на построение мы успели. Скамейкин хоть и
прихрамывал, но шел довольно бодро, и не отставал. Но что еще интереснее,
что кроме отпечатков протекторов на пальцах ноги ( в виде синяков)
Скамейкин ничего не заработал! Гвозди бы делать из этих людей!
|
|
|